ЦБ решил сохранить в меру жесткую монетарную политику, за что его тут же бросились хвалить и ругать экономисты. Часть считает, что Центробанк абсолютно прав в своей борьбе с инфляцией вопреки низким темпам роста, другая – что политику надо смягчать немедленно, иначе год для экономики будет потерян полностью. И никто не может точно сказать, перегрета экономика или же она охлаждена сверх меры.
Даже в недавно опубликованном Центробанком “Докладе о денежной политике” в разных его частях нынешнее состояние российской экономики характеризуется то как перегрев, то как равновесное между фактическим выпуском и потенциальным, то подвергающееся рискам охлаждения.
Неудивительно, что, ссылаясь на одни и те же статистические выпуски, Минэкономразвития требует от ЦБ смягчить денежную политику, чтобы стимулировать “замерзающую” экономику. А ЦБ, говоря об инфляционной угрозе и перегреве, ограничивает банкам доступ к ликвидности и принимает меры по охлаждению рынка беззалогового потребительского кредитования.
Чуть-чуть перегрева и много охлаждения
Год начался с замедления роста экономики в целом и, что наиболее тревожно, с резкого падения в промышленности. Показатели, которые пока по инерции продолжают подавать сигналы “перегрева”, например, потребление домохозяйств, тоже неизбежно пойдут вниз, предупреждает Валерий Миронов из Центра развития ВШЭ.
Объем выпуска продукции пока находится ниже, чем ему положено быть по долгосрочному тренду. А загрузка мощностей в промышленности по разным оценкам составляет от 65% (по данным ИСИЭЗ ВШЭ) до 80% (по данным ИМЭМО РАН) и предельного уровня в 85% пока явно не достигла, пишет Миронов в ежемесячном обзоре Центра.
Точно нет перегрева на фондовом рынке, который до сих пор на треть ниже уровня 2008 года.
Во внешней торговле в целом соблюден баланс в росте цен на продукцию экспорта и импорта. Внешнеторговое сальдо в последние месяцы стабильно держится на уровне чуть ниже 10% ВВП, что в полтора раза ниже, чем в 1997-2006 – годы бурного экономического роста. “Это можно рассматривать как своего рода “недогрев”, – пишет Миронов.
Показатель притока капитала (без учета масштабного оттока) в двух последний кварталах прошлого года был 4,6% и 5,3% ВВП соответственно, что лишь немногим выше среднего уровня посткризисного периода – 3,9% ВВП. И несопоставимо с докризисным периодом, когда прирост составлял 11-16% в год. Сейчас если это и можно считать нагревом, то слабым, полагает Миронов.
Все это должно свидетельствовать о возможности стимулирования российской экономики без риска разогнать инфляцию.
Другие показатели свидетельствуют о том, что делать этого нельзя.
Самый неоднозначный из них – рост удельных трудовых издержек в промышленности. Он возобновился в конце прошлого года, составив в октябре и ноябре 11% и 7% в расчете год к году. Хотя в середине прошлого года колебался около нуля. Этот рост доли зарплат в себестоимости продукции, с одной стороны, связан с замедлением роста выпуска, а значит и производительности труда – ведь численность занятых остается стабильной. С другой стороны, конкуренция за рабочую силу обостряется. Общая численность безработных по данным декабря за 2012 год снизилась на 15% и находится на рекордно низком уровне. А это уже говорит скорее о перегреве экономики. Любое стимулирование может уйти в повышение зарплат без увеличения производительности, что негативно скажется на конкурентоспособности отечественной продукции.
Дополнительным фактором снижения конкурентоспособности российского производителя является продолжающееся укрепление рубля. Как и ускорение инфляции: в первый месяц этого года потребительские цены выросли на 1,0% против 0,5% в январе прошлого. Все это также говорит в пользу версии перегрева.
Единственный сегмент, где перегрев кажется очевидным для всех – потребительское кредитование. Месяц к месяцу объемы выданных кредитов росли на 20-40%. Но до 2007 года этот рост составлял 50-70%, правда, при более низкой базе. Да и достигнутый уровень кредитной задолженности в 30-35% ВВП для реального сектора и 12-13% для населения – по мировым меркам, не очень велик, уверяет Миронов.
Но другие экономисты отмечают , что к нам с мировыми мерками лучше не подходить – у нас низка доля ипотеки, а доля беззалоговых кредитов высока по любым меркам.
ЦБ наверняка снизит ставки, когда инфляция начнет снижаться. Гораздо сложнее расшить узкое место на рынке труда. Появления дополнительной рабочей силы и повышения ее мобильности можно ожидать только по мере развития рынка жилья и ипотеки, для чего требуется снижение кредитных ставок.
А это значит, задача снижения инфляции остается первоочередной. Но Миронов сомневается, что она является приоритетом для политической власти, иначе бы государство не стало закладывать в прогноз долгосрочного развития быстрое повышение тарифов на газ (15% в год) и электроэнергию (10% в год) вплоть до 2020 года.
