Владимир Путин предложил экспертам создать группу для контроля за расходованием бюджетных средств.
Эксперты собрались на круглом столе в РИА Новости и сказали, что неспособны подменить государственный и общественный контроль. Деньги на госинвестиции тратятся неэффективно, большая их часть не приводит к росту ВВП, а уходит в инфляцию. Для получения реального результата требуются либо репрессии, либо работоспособные демократические процедуры.
Александр Пискунов, аудитор Счетной палаты.
“Сейчас мы по примеру США намерены перейти от анализа эффективности расходов бюджетных средств к оценке деятельности по сути правительства в целом. Но пока, когда речь заходит об оценке деятельности даже главных распорядителей бюджетных средств, результаты работы СП часто замалчиваются.
Когда из 13 трлн руб. расходов федерального бюджета у нас 6,1 трлн руб. – остатки на счетах, то индекс расточительности получается довольно высоким. Да, из них 4,6 трлн – это суверенные фонды, но 1,5 трлн – тоже значительная цифра.
Недавно мы анализировали перспективы реализации госпрограммы вооружений и ее согласование с программой реформирования оборонно-промышленного комплекса. Там просто кричащий разрыв.
Мы проанализировали финансовое состояние и программы модернизации практически всех 1380 предприятий ОПК и выяснили, что на первые три года им не хватает 700-800 млрд руб. для того, чтобы подготовить производство вооружений и военной техники, на закупку которой Минобороны даются деньги.
Эти деньги у них будут потом, а пока им рекомендуют брать банковские кредиты. Для их обеспечения в бюджете заложено 1,2 трлн госгарантий. Возникает вопрос: мы хотим поддержать оборонный комплекс или коммерческие банки?
У нас сейчас пандемия стратегий, только ленивый их не пишет. Мы специально анализировали их: они не стыкуются ни по точкам старта, ни по дорожным картам, ни по целевым параметрам.
Огромный инструмент власти – свыше 10 трлн руб. госзакупок. К сожалению, закон о Федеральной контрактной системе будет принят в редакции, недалеко уходящей от действующего закона от госзакупках. Он скорее усилит влияние заказчика.
Когда мы исполняем бюджет по закупкам на 75%, а по ФЦП – на 70%, то говорить о целевом характере использования госсредств не имеет смысла. Потери от некомпетентности заказчика и коррупции в развитых странах соотносятся примерно как 50 на 50. У нас это соотношение – 79 к 21 в пользу неэффективности. Граница между коррупцией и некомпетентностью заказчика размыта, и коррупция использует некомпетентность заказчика.
Только мы можем позволить себе разаботать танк Т-95, довести его до серийного выпуска, а потом сказать, что он нам не нужен. Вложить миллиарды в отработку ракетоносителя “Русь-М”, а потом оказаться от него. И таких примеров много.
Средняя продолжительность финансируемых государством НИОКР составляет 17-22 года при том, что в советские времена этот срок был равен семи годам. Мы реализуем венчурные инновационные проекты потрясающей инновационной силы: “Обдача картофеля паром перед мытьем ее водой”.
Прошлое Минобрнауки исследовало проблему эффективности госрасходов в сфере высшего образования. Я видел предварительные оценки: издержки от невостребованности подготовленных государственными вузами специалистов составляют 1 трлн руб.
Издержки здесь есть гораздо более высокого порядка: то, что Дзержинский называл люмпенизацией студенчества. В свое время с этим столкнулся де Голль, и это плохо для него закончилось.
Оценка эффективности исполнения бюджета на лаге в один год – неэффективна. Деньги выделены, проведены тендеры, средства израсходованы. Все было по закону. Кому-то от этого стало легче? Оборонные расходы ежегодно исполняются на 94-95%, и мы провалили три программы перевооружения. Дифференциация в уровне жизни и экономическом развитии регионов только увеличивается.
Главный вопрос: мы готовы увидеть правду, как работают бюджетные средства? Если готовы, то надо устанавливать контроль по транзакциям всех бюджетных средств.
Мы предложили методику, которая позволит видеть движение средств по сотням проектов, тысячам контрактов и миллионам транзакций одновременно. Попытка отработать ее на конкретных проектах встречает жесточайшее сопротивление.
Концепция 60-х годов прошлого века, которую у нас сейчас пытаются реализовать под видом программного бюджета, предполагает, что сначала ставятся цели, потом определяется, что нужно для того, чтобы создать условия их достижения, и дальше рассчитываются необходимые для этого затраты. У нас бюджетирование поставлено вперед. На практике получается: распределение бюджетных средств, – а дальше ни в чем себе не отказывайте”.
Наталья Акиндинова, директор Центра развития ВШЭ
“Желание навести порядок связано с тем, что период роста бюджета за счет больших нефтяных доходов прекратился, и теперь есть желание сделать расходование имеющихся бюджетных средств более полезным. Но есть проблемы с желанием раскрытия информации для общественности.
Как правило, в развитых странах госинвестиции эффективнее всех других бюджетных расходов – зарплат, пенсии и т.п. Для России все совсем не так: гораздо эффективнее оказываются социальные расходы. Причина – это невозможность украсть их, использовать нецелевым образом. Неэффективность классических инвестиций существенно выше тех 10%, которые допустимы в развитых странах.
По оценкам экспертов расходы на Олимпиаду 2014 года превышены минимум вдвое. При этом анализировались расходы по десяти предыдущим играм.
Основной канал – завышение цен. В результате в реальном выражении ВВП растет медленно, а все средства уходят в дефлятор, в рост цен. Эти же средств составляют значительную часть оттока капитала”.
Александр Пискунов
“Нас тоже не устраивает степень открытости нашей информации. Но мы связаны тем, что проверяемые нами организации предоставляют информацию с разными грифами секретности или ДСП.
Под давлением аргументов СП, доказавшей дублирование многих работ, запрос на Олимпиаду был сокращен более чем на 200 млрд руб., которые потом неоднократно пытались отыграть назад.
После востребованности давних материалов по Минобороны, которые долгое время лежали без движения, можно ожидать продолжения работы. Мы сейчас выходим на “Газпром” и другие “священные коровы”. Открываются определенные перспективы.
Сильнейший удар по коррупции нанесет наведение порядка с регистрацией земельной и прочей собственности внутри страны”.
Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН
“Обращение к экспертному сообществу за оценкой эффективности бюджетных расходов – отражение некоторой растерянности по поводу того, как тратятся государственные средства, свидетельство некоторого бессилия власти.
Госрасходы в такие сложные периоды, как сейчас – это главный мотор экономики. Проблема в том, насколько эффективно он работает. Госрасходы надо наращивать и не бояться, что часть из них будет потрачена нецелевым образом.
Есть такое понятие – государственная квота: отношения расходов бюджета к ВВП. В странах с нормальной жизнью – в Скандинавии, Канаде – она составляет более 50%. У нас 32-33%. Госрасходы нам надо увеличить еще минимум на 10 п.п. Когда у нас кричащие инфраструктурные проблемы, и мы имеем хорошую цену на нефть, слишком большие накопления – контрпродуктивны.
Мы в институте посчитали, что на расходы можно было бы направить еще порядка 1 трлн руб. Было бы рационально, если бы на развитие шли 60% от высокой цены на нефть, а 40% копили на “черный день”. А у нас тратится примерно 1 к 9. “Черный день”, по-моему, уже наступил.
Искушение приватизировать госрасходы есть всегда и во всех странах. Важно то, насколько оно сильно. Принято считать, что не менее 10% госрасходов даже в самых демократических странах идет нецелевым образом. Если больше – это должно вызывать тревогу.
Установка на желание приватизировать госсредства свойственна человеческой натуре. Есть только два способа борьбы с ней: либо репрессии со стороны диктатора, чтобы с невинными заодно и виновные попадали, либо демократический контроль. У нас в стране есть некий вакуум: слава богу – нет репрессий, но к несчастью нет контроля и со стороны гражданского общества. В таком вакууме бюрократия творит чудеса. У нас свободная страна – ее руководителям можно творить и говорить, что угодно, без каких-то последствий для себя.
Надо выстраивать нормальную систему контроля через парламент и Счетную палату”.
